Это ужасно тяжелая работа — ничего не делать. © Оскар Уайльд
«Чем дальше я иду от дома, тем дальше до него мне добираться. Чем дальше мне до него добираться – тем больше времени на это я потрачу. Чем больше времени я буду добираться до дома – тем больше времени будет на восстановление».
Чуть-чуть капает. Совсем чуть-чуть, даже не заметно, только в пальцы холодно.
Идёшь к метро, слушаешь что-то, смотришь на хмурое отражение самой себя в тёмных окнах и думаешь. Кто ты на самом деле? Та, что была до момента захлопывания чужой двери, или та, что пошла в сторону метро после?
А рядом кто-то очень холодный, но самый родной. Самый близкий, самый нужный и самый понимающий. Твоя совесть, твоя мысль, твой пинок, твоя шизофрения, твоё сумасшествие.
А прошлое возвращается вместе с осенью.
Да что за пакость?! Дайте ж хоть один октябрь пожить спокойно!
Чуть-чуть капает. Совсем чуть-чуть, даже не заметно, только в пальцы холодно.
Идёшь к метро, слушаешь что-то, смотришь на хмурое отражение самой себя в тёмных окнах и думаешь. Кто ты на самом деле? Та, что была до момента захлопывания чужой двери, или та, что пошла в сторону метро после?
А рядом кто-то очень холодный, но самый родной. Самый близкий, самый нужный и самый понимающий. Твоя совесть, твоя мысль, твой пинок, твоя шизофрения, твоё сумасшествие.
А прошлое возвращается вместе с осенью.
Да что за пакость?! Дайте ж хоть один октябрь пожить спокойно!